[oni-fukucho]

Вот тут дали перевод письма Датэ Масамунэ к Тадано Сакудзюро (он же Кацуёси)
Изначально текст, переложенный на читабельный японский, был приведен на этом фоннадском сайтике
Если кто вдруг еще не слышал про эту самую феерическую переписку, напомню. Тадано служил у Мсмн косё, и на момент, когда Мсмн официально заключил с этим сётой любовную клятву, было одноглазому около пятидесяти лет. Недурно, нэ?
Письмо это - ответ на пафосный жест косё, в пылкой клятве порезавшего себе вены.

Я только что получил твое неожиданное письмо. выступавшее залогом твоих чувств. Поистине я был смущен, и любые слова, какие только могли прийти мне в голову, оказывались глупыми. Что я такого мог тебе сказать прошлой ночью, когда мы вместе выпивали? Я испытываю крайнее затруднение из-за того, что не могу ничего вспомнить. Кроме того, ежели бы я сомневался в твоих чувствах, я бы с легкостью приказал Дэнзо или еще кому-то из ёкомэ вынудить тебя отказаться от них, но мне это не кажется возможным. Мне не кажется, что я говорил что-то важное: да и что я мог сказать тебе прошлой ночью, после такой-то попойки? Я поистине чувствую себя таким глупцом оттого, что не могу припомнить.

Какое-то время назад один их косё, прислуживавших мне во время приема пищи, уронил записку: кажется, он влюблен в тебя. Я понятия не имею, что случилось с этим косё, так что большего сказать не могу - как и того, так это, или нет.

Я задался этим вопросом, но ничего не вышло. Все потому, что я, верно, слишком хорошо тебя знаю, так что я вряд ли мог испытать необходимость в том, чтобы удостовериться в твоих чувствах. Так что, пока я был пьян, у меня, должно быть, что-то слетело с языка, хоть я того и не желал.

Ты, наверное, зол на меня, поскольку я оправдываюсь, что всему виной опьянение. Я не виню тебя, если твои чувства сейчас таковы. Но мысль о том, что ты взрезаешь свои руки, чтобы запечатлеть эту любовную клятву, заставляют меня пылко и страстно ощутить твои чувства.

Был бы я там - непременно бы остановил тебя...

Я подумывал о том, чтобы просто проколоть свой палец, а не взрезать руки или бедра, но это с трудом можно было бы счесть достойным ответом на то, что уже сделал ты, чтобы доказать свои чувства ко мне. Как бы то ни было, я уже слишком стар, - у меня уже есть не только дети, но и внуки.

Людям неведомо, как держать язык за зубами. Когда я принимаю ванну, мои косё могли бы заметить эти шрамы, и тут же начали бы шептаться между собой: "Так оно все еще проделывает такое в своем возрасте! Ему стоит быть посерьезнее".

Если бы нечто такое случилось, я бы испытал непередаваемый стыд перед моими детьми. Поэтому я пылок только чувствами, а не поступками.

Насколько тебе известно, когда я был молод, я часто взрезал запястья и бедра, чтобы разделить сакадзуки и предоставить мою кровь в качестве доказательства моих чувств к другим мужчинам. Это, кажется, до боли бросается в глаза. При нынешнем состоянии дел в Мире, все это кажется мне смехотворным, так что теперь я от этого воздержусь.

Клянусь всеми мириадами японских ками, все это оттого, что мне противно и далее покрывать порезам мои руки и ноги. Но это не самая маловажная причина того, что я со стыдом скрывал от тебя свои чувства.

Ты же видел мои запястья и бедра, так ведь? На них же нет живого места! И пусть это некогда было моей гордостью на пути мужской любви, теперь ничего не поделаешь - времена меняются.

Несомненно, ты можешь посчитать эти новости ни коим образом не обнадеживающими. Поэтому я и пишу тебе, а это послание скрепляю кровью - а Дэнзо за всем наблюдает.

Прошу, прости меня. Оставим все, как есть. Если бы ты мог понять мои чувства, если бы я мог рассчитывать на твое сострадание, то моя благодарность была бы глубже морей и выше гор.

Кроме прочего, я повелел Дэнзо передать мои чувства на этот счет.

Твой смиренный и покорный слуга.

9 день 1 месяца
Масамунэ (подпись)

Я глубоко тронут и смущен. Прошу, пойми мои чувства.

@темы: мужчины/юноши, Япония

---

[oni-fukucho]

兔兒神 или 兔神
Туэр-шень/Тур-шень
Дословно - бог-заяц дух-заяц/дух-зайчонок. Китайское божество, являющееся покровителем гомосексуальных отношений между мужчинами, не суть плотских или возвышенных.

В Фуцзяне 17 века появилась любопытная легенда. Согласно ей, один солдат влюбился в местного чиновника, и частенько подглядывал за этим чиновником, пока тот был обнаженным. Прознав об этом, чиновник приказал пытать солдата, а потом и казнить его, но тот вернулся из мира мертвых в образе белого зайчонка и явился во сне деревенскому старосте. Зайчонок потребовал, чтобы местные люди возвели храм в его честь, где им следовало бы возжигать курения и молить за "связи мужчин". Кончается эта история так: "Согласно традициям провинции Фуцзянь, вполне приемлемо, чтобы мужчина и мальчик вошли в связь (ци), и общались друг с другом как родные братья. Услышав о сне крестьянина, другие крестьяне стали жертвовать деньги на постройку храма. Они хранили в тайне этот обет, который так быстро и с таким энтузиазмом исполнили. Все терзались от любопытства, спрашивая их о причине возведения храма, но они не раскрывали ее. Все они ходили молиться туда." (Hinsch, (1990). Passions of the Cut Sleeve. University of California Press. стр.133)

Согласно Пиньъин (Жи Бу Ю, 子不語, книге, написанной Юань Мэем (袁枚, писатель времен династии Цинь), Ту Эр Шень был изначально мужчиной по имени Ху Тяньбао (胡天保. Ху Тяньбао влюбился в безумно красивого чиновника в провинции Фуцзянь. Однажды Ху Тяньбао был пойман во время того, как подглядывал за чиновником, когда тот принимал ванну, и во время допроса он признался в своих сильных чувствах к этому мужчине. Чиновник приговорил Ху Тяньбао к смерти через избиение палками. Месяц спустя, как говорили, он явился мужчине из своего родного города во сне, утверждая, что раз уж он совершил преступление из любви, Судьи иного мира приняли решение отплатить ему за эту несправедливость, и сделать его божеством, покровительствующем связям между мужчинами.
После того, как тому мужчине приснился этот сон, он возвел святилище в честь Ху Тяньбао, которое приобрело в провинции Фуцзянь большую популярность, и она была так велика в конце правления династии Цинь, что правительство приняло решение уничтожить культ Ху Тяньбао.
Это божество может еще и рассматриваться как одна из вариаций "Старика под луной" (月下老人, божества, производящего спички, и покровительствующего гетеросексуальным связям.

Одним из сленговых слов, в поздний период имперского Китая использовавшимся для обозначения гомосексуалиста, было слово "туци" (кролик), видимо именно поэтому Ху Тяньбао изображался в образе кролика или зайца. Иными словами, с другими культами, связанными с этими животными, его связывать неправильно.
Изображения Ху Тяньбао демонстрировали его в объятиях другого мужчины.
Упоминание о том, что деревенские жители держали в тайне причину возведения храма, могли соотноситься с тем, что правительство было радикально против подобных практик. Циньский чиновник Жу Гуй (1731-1807), следивший за злаковыми налогами в провинции Фуцзянь в 1765 году, стремился привести в порядок мораль местных жителей и ввел "Запрет на безнравственные культы." Культ Ху Тяньбао было в особенности трудно уничтожить. По словам самого Жу Гуя, "Изображение двух обнимающихся мужчин; лицо одного от возрасто испещрено морщинами, другой - нежный и бледный. [Их храм] обычно называют маленьким официальным святилищем. Нездоровы те распущенные и бесстыдные негодяи, которые при виде мальчиков или молодых мужчин вожделеют безнравственной связи с ними и молятся своему истукану о помощи в этом деле. Потом они строят планы о совращении и получении объектов своего вожделения. Это известно как тайное заступничество Ху Тяньбао. В конечном итоге они смазывают рот идола свиными внутренностями и сахаром, выражая благодарность.".

История Ту Эр Шеня может быть всего лишь попыткой мифологизировать так называемую систему мужских браков в Фуцзяне, приписанную данной местности ученым и бюрократом Шень Дефу и писателем Ли Ю. По их версии старший мужчина в союзе должен был исполнять маскулинную роль в качестве "названого старшего брата": он платил отступные семье молодого человека, выступавшего в роли его невесты, и, как считается, за нетронутых юношей платили дороже. Ли Ю описывал соответствующую церемонию так: "Они не пренебрегали тремя чашками чая и шестью брачными ритуалами - это было все равно что обычная официальная свадьба". "Названый младший брат" с тех пор переезжал в дом "названого старшего брата", где он жил, полностью зависимый от старшего. Такие браки продолжались недолго - оба мужчины потом должны были жениться и создать свои нормальные семьи.
Похожие традиции наблюдались в Малайзии, Тайване, Тайланде и Сингапуре.
История Ху Тяньбао уже почти забыта храмовыми служителями. И все же е гороже Ёнгхэ (永和市 в Тайване все еще есть храм, посвященный культу Ху Тяньбао. Называется он "Кроличий храм" (兔兒廟.

@темы: мужчины/юноши, духи/призраки, Китай

---

Однополые отношения между мужчинами в эпоху Сэнгоку

[oni-fukucho]

фандомная аналитика из выкладки команды Сэнгоку


Некоторые высказывают мысль о том, что жизнь самураев эпохи Сэнгоку (да и не только Сэнгоку, что уж там) была немыслима без однополых отношений. Мы не беремся утверждать, что обнаружили стопроцентно верный ответ на этот вопрос, но все-таки попытаемся разобраться, как же все было на самом деле.


Известно, что на основе некоторых летописей и письменных документов были сделаны выводы о том, что некоторые известные исторические деятели эпохи Сэнгоку были связаны узами несколько более тесными, чем просто вассальные отношения. В основном, конечно, источниками, которыми можно действительно доверять, оказываются так называемые письменные клятвы. Это были заверенные печатью документы, в которых в нескольких пунктах давались обещания от одного лица другому.
Одним из таких письменных является бумага, составленная в 1542 году двадцатидвухлетним Такэдой Харунобу (будущим Сингэном) и адресованная его шестнадцатилетнему вассалу, Касуге Гэнскэ (будущему Косаке Масанобу). Документ этот хранится в историческом архиве Токийского университета.
Итак, что же пообещал Харунобу своему возлюбленному?


Хитоцу. Несмотря на то, что иногда я предлагал Яситиро предаться "мужским краскам", он отказывал мне, ссылаясь на то, что у него болит живот или на то, что он неважно себя чувствовал.
Хитоцу. Будучи моим косё, Яситиро никогда не спал со мной. До сего дня этого ни разу не происходило. Я не только ни разу не спал с ним ночью, но и ни разу не уединялся с ним днем. А сейчас в особенности я даже и не помышляю о том, чтобы иметь с ним близость.
Хитоцу. Поскольку я испытываю желание вступить с тобой в связь, ежели ты колеблешься и сомневаешься, я хочу заверить тебя в том, что не намереваюсь причинить тебе вред. Если я однажды буду вынужден нарушить этот обет, да постигнет меня божественная кара Великого Мёдзина Первого, Второго и Третьего святилищ в провинции Каи, на горе Фудзи и в Сирояме, и да покарает меня Хатиман-босацу, а с ним и все высшие и низшие божества.


Из данного текста следует, что некий косё по имени Яситиро стал причиной ревности Гэнскэ, поэтому последний и надавил на Харунобу, чтобы тот составил текст этого обета и официально заверил его. Со стороны Гэнскэ это было весьма мудро - ведь если женщины могли завоевать постоянство супруга только рождением здоровых мальчиков, то фаворитам даймё приходилось идти на любые ухищрения, лишь бы заполучить через постель что-то большее, чем благосклонность их господина.


Такэда был не единственным, кто письменно заверил любовника в том, что не изменит ему. До наших дней сохранился аналогичный обет Датэ Масамунэ, который в возрасте пятидесяти лет официально закрепил отношения со своим любимым косё Тадано Сакудзюро. Письмо это можно почитать. И даже не в библиотеке, а просто купив издание 1995 года, в котором собраны многочисленные эпистолы Докуганрю.


Чем больше средств и власти, тем больше фаворитизма и попыток заработать милости через постель. Этим грешком прославились китайские императоры, но не одни они оказались ему подверженными. Так, из сохранившихся до наших времен документов, оказывается доподлинно известным, что дорогими подарками - в том числе и драгоценными мечами - осыпал своих юных фаворитов и Ашикага Такаудзи. Недалеко ушел от него и сёгун Ёсиаки.
Эта оплошность - в числе многих других - известна нам из одного из пунктов "Протеста" Оды Нобунаги, ("Икэнсё", 1572 год) :

Всякий раз, как Ваша светлость дает малое вознаграждение юношам, находящимся в ночном дозоре, целый город плохо говорит о том, что Вы назначаете одного из них заместителем сёгуна или побуждаете их подавать незаконные иски.


Не беремся утверждать, что Нобунага прямо обвиняет сёгуна в награде молодым людям за услуги, оказанные ему в постели, но не будем забывать, как трудно иногда понять японскую завуалированную манеру общаться. Особенно с номинально вышестоящими.


Множество скандалов и историй о кровавой мести на почве амурных неурядиц между даймё дошли до нас на страницах эпических произведений и летописных сводов. Именно так историкам стало известно, что Ашикага Ёсимоти спровоцировал мятеж, пожаловав огромный земельный надел своему любовнику Акамацу Мотисаде. Интересно, что в связи с аналогичными событиями, в 1441 году был убит его брат Ёсинори, который пытался жаловать такую же милость своему любовнику Акамацу Садамуре.
Даже о мятеже Акечи Мицухидэ ходили похожие слухи. Некоторые считали, что Нобунага был убит отчасти потому, что пожаловал удел Акечи своему любимому косё.
Кроме того, известно, что в 1605 году провинция Биттю, находившаяся во владении Укиты Наримасы, тоже оказалась охвачена волнением, когда Наримаса убил любовника своего племянника. Племянник не простил.


Время шло, слухи, которые не были зафиксированы в летописях или клятвах, постепенно становились анекдотами и историями, ставшими частью устного городского фольклора. С ростом городов и , если можно так сказать, коммерциализацией однополых отношений, популярными стали многочисленные порнографического толка романы, часто сопровождаемые иллюстрациями. Героями этих книг зачастую были исторические деятели эпохи сэнгоку.
Так, например, именно романы эпохи Эдо породили историю о романе между Ишидой Мицунари и Отани Ёшицугу. Из них же пришли и романтические истории о нежной связи между Одой Нобунагой и Мори Ранмару, а также между Одой Нобунагой и Маэдой Тошииэ.
В одной из таких книг приводится следующий эпизод.
Маэда Тошииэ в юности был очень хорошеньким, и в возрасте пятнадцати лет стал фаворитом Оды Нобунаги, оставаясь при нем и днем, и ночью. Однажды на какой-то праздничной пирушке, приблизительно в 1576 году, Нобунага предался воспоминаниям и сказал: "Я и правда выделял тебя из всех мальчиков, ты даже каждую ночь делил со мной футон". При этом Нобунага придерживал своего верного Инучиё под подбородок и улыбался, а все присутствующие давились от зависти, злорадно нашептывая: "Какой же счастливец, Маэда Тошииэ! Сколько надо иметь удачи, чтобы быть предметом любви Нобунаги-ко, да еще и с такой выгодой!".


Если верить этим же романам, Ода не был так постоянен в своих увлечениях, как Шингэн. Есть история о том, что однажды он увидел, что у Араки Мурасигэ служит косё удивительно красивый юноша, Манми Сэнтиё. Сэнтиё так приглянулся Нобунаге, что он забрал его к себе.
Кстати, этот самый Сэнтиё был одним из трех красивейших юношей эпохи. Двое других - Фува Бансаку (или Мансаку) и Нагоя Санзабуро - тоже увековечили свои имена в качестве любовников более известных деятелей. Но если в случае с Бансаку, эта история подкреплена фактом - в 1595 году он покончил с собой вместе с Тоётоми Хидэцугу, то в случае с Санзабуро, это не известно достоверно. Любовником Нагои Санзабуро, к слову, назвали Гамо Удзисато.


Не пощадили авторы романов и Уэсуги Кеншина. Одни писали, что за всю жизнь он успел переспать с шестью сотнями юношей, другие - что он успел сблизиться с Наоэ Канэцугу и с Кавадой Нагачикой.
Наследнику Кеншина досталось меньше славы: ему приписали роман с Наоэ Канэцугу, а любовью всей его жизни называли Киёно Наганори.
Докуганрю на страницах таких книг наградили связью с Катакурой Кодзюро, а самого Катакуру - связью с Кобаякавой Хидэаки. Вроде как, когда Катакура приехал в Киото, там его увидел Кобаякава, и тут же без памяти влюбился, преследовал Катакуру и всячески вымаливал внимание.


Иных примеров - множество. Некоторые из них даже нашли отражения в пьесах кабуки, к сожалению, не дошедших до наших дней. Другие остались запечатленными на гравюрах укиё-э - как, например, история о связи между Тоётоми Хидэёши и Ишиде Мицунари, которого Второй объединитель Японии присмотрел себе в косё, когда тот подавал ему чай.


Ну и, конечно же, хотелось бы уточнить, что сюдо, на которое ссылались многие авторы как эпохи Эдо, так и нынешние, появилось и оформилось как понятие в XV веке, так что любое применение этого слова до данной даты, может считаться некорректным. С другой стороны, все это существовало, но под другими именами. Так, развитые еще с эпохи Хэйан традиции однополых отношений, распространенные в основном в монастырях, подсказали регламент подобных связей. Например, негласное правило приличия, намекавшее, что наиболее адекватно завести себе малолетнего любовника, еще носящего детское имя и прическу, а не предаваться увеселениям со своим ровесником.

@темы: мужчины/юноши, Япония

---

Sungkyunkwan Scandal / Скандал в Сонгюнгване

[Идари]

Корейская костюмная комедийная дорама, не гейская, но гейские мотивы наличествуют в сюжете.

1. Девица переодевается юношей, чтобы иметь возможность работать писцом, и случайно попадает в школу конфуцианства - Сонгюнгван, где готовят государственных чиновников. Типичные школьные интриги, плюс политика, плюс любовная история. Главный герой считает героиню парнем, из-за этого долго мучается, но все-таки принимает свою гомосексуальную, как он думает, любовь. К сожалению, героиня слишком девочка, что мешает видеть историю как гейскую, но тем не менее отношение и восприятие гомосексуализма в эпоху позднего Чосон представлено. Увы, отрицательное. Одного подозрения в гомосексуальной связи достаточно, чтобы разрушить репутацию ученика и даже стать основанием для исключения его из школы.

2. Есть прелестный персонаж Гу Ёнха (Goo Yong Ha - кто знает принципы транскрипции с корейского, поправьте, если что), ловелас и плейбой, который совершенно очевидно влюблен в своего друга детства и даже говорит об этом открытым текстом. В конце сериала он становится, на минуточку, дизайнером одежды Если это не гейский персонаж, то я британская королева. К сожалению, настоящих m/m поцелуев не будет, но можно насладиться сценами, как Ёнха вешается на практически всех имеющихся в сериале юношей

Примерно вот так

И даже безотносительно гейской темы это красивый, милый, веселый, увлекательный и очень-очень позитивный сериал. Позитивность и хэппи-энд так редки в исторических азиатских дорамах ("азиатская дорама" - масло масляное? ), так что рекомендую обеими руками.

Страница сериала на D-Addicts Wiki
Торренты: D-Addicts, rutracker

@темы: мужчины/юноши, фильмы/клипы, кросспол/трансы, Корея

---

[oni-fukucho]

уволок из книги Gary P. Leupp - Male colors: the construction of homosexuality in Tokugawa Japan, перевод на русский - мой


Чиго, храмовые служки, или молодые монахи, очень редко попадаются в японской литературе в качестве персонажа какой-то эротической истории. И все же, можно обнаружить и любовную лирику X века, написанную монахами и адресованную чиго, и "Кондзяку моногатари" ("Собрание историй старых и новых", начало XII века), и "Удзи сюи моногатари" (примерно 1212-1221) , в которых присутствуют рассказы об однополых связях. В "Удзи сюи моногатари", например, есть рассказ о монахе секты Тэндаи по имени Фудзивара-но Зоё (1031-1116), который влюбился в юного танцора саругаку и предложил этому юноше принять постриг, чтобы они все время могли проводить друг с другом. Позже он жалеет о своем предложении: мальчик становится менее привлекательным, его внешний вид больше не прельщает монаха. Он принуждает мальчика одеться в его прежнюю, мирскую одежду, и тут же возбуждается, сокрушаясь о том, что заставил его стать монахом. "Теперь-то вы понимаете, - говорит ему мальчик, - почему я просил вас потерпеть немного". Монах познает просветление, снова приказывает снять эти яркие мирские тряпки и уводит мальчика в свои покои. "А что было потом, - подводит итог автор, - вот уж не знаю".

Религиозный обет-кисё, датированный примерно тем же периодом, свидетельствует о том, что монах по имени Самон Сюсэй из храма Тодайдзи в Наре тоже говорит о распространенности однополых связей в буддийских монастырях. В его обете пять пунктов, составлен он был в 1237 году, когда автору было 36 лет.

Пять обетов.

Хитоцу. Я буду продолжать вести монашеский образ жизни в храме Касаки до достижения мною возраста в 41 год.
Хитоцу. Уже имея опят сношения с девяноста пятью мужчинами, я не буду тратить время бесцельно, и не стану вести себя подобным образом с более, чем сотней мужчин.
Хитоцу. Я не буду держать при себе и заботиться ни об одном мальчике, кроме Рюёмару.
Хитоцу. Я не стану приводить в свои покои старших мальчиков.
Хитоцу. Среди мальчиков старшего и среднего возраста, ни одного я не стану держать при себе или становиться их нэндзя.


Интересно, что, несмотря на все запреты, этот Рюёмару не запрещает монаху иметь опыт еще с пятью партнерами. Завершается этот документ официозным заявлением, что данные обеты имеют силу только в течение жизни их автора и не имеют власти в иных воплощениях.

@темы: мужчины/юноши, литература до XX века, Япония, монахи

---

染模様恩愛御書ー細川の男敵討

[oni-fukucho]

染模様恩愛御書ー細川の男敵討

если я не ошибаюсь с прочтением, пьеса называется "Сомэмоё: оннаи офуми: Хосокава-но отоко катакуити"
трейлер ниже
поскольку пьеса с откровенным яоем, 90 процентов зрителей в зале были женщинами.. что и неудивительно
после того, как я погуглил название, оказалось, что есть даже одноименная манга
и даже немного фанарта



Разворачивается действие пьесы в эпоху Эдо. Основан сюжет на известной истории "Хосокава-но тидарума" (тидарума словарь мне переводит как "залитый кровью"). Пьеса ставилась еще в эпоху Мэйдзи, но долгое время была запрешена из-за того, что в ней явно поднимается тема однополых отношений.
Главные герои пьесы - Томоэмон (友右衛門 и Кадзума (数馬, чьи роли в последней постановке исполнили Итикава Сомэгоро: и Катаока Аиноскэ соответственно.
Так как в пьесе есть жесткий момент с настоящим пожаром, говорят, из-за этого даже как-то напрочь выгорел театр.




О:кава Томоэмон оправляется помолиться в святилище Каннон в Асакусе, и там встречает прекрасного вакасю Инами Кадзуму. Каздума служит косё в знатном клане Хосокава, а Томоэмон, который нынче не имеет статуса самурая, устраивается в тот же дом на мизерную должность.
И вот в один прекрасный день Томоэмон заявляется в спальню Кадзумы, они обмениваются клятвами и делят постель. Томоэмон заодно рассказывает Кадзуме о том, что жаждет мести врагу его отца - Ёкояме Тосё. Итого они приносят клятву и становятся названными братьями, а Кадзума клянется помочь возлюбленному с местью.
Проходит время, и Кадзума сближается с девушкой, работающей в доме Хосокава, Азами, что приводит к адской ревности со стороны Томоэмона.
...
Дальше начинается какая-то неразбериха, и я не совсем понял ход сюжета. Но смысл в том, что в доме Хосокава хранится некий артефакт, принадлежащий семье Токугава, который они должны беречь как зеницу ока. Но в особняке случается пожар, и все сгорает, а Томоэмон оказывается крайним и делает сэппуку.

Заранее извиняюсь за такой короткий и кривой пересказ, но язык я знаю не настолько, чтобы разобраться в тех трудных оборотах, которыми сюжет расписали Т_Т

@темы: мужчины/юноши, фильмы/клипы, Япония, грустное

---

Интересная статья про гомосексуальные традиции Японии

[Идари]

 oni-fukucho переводит с английского статью "1000 Years Of Pretty Boys" автора JRBrown. Интересное изложение, хороший перевод (хотя я бы поправила "гэмпуку" и "тиго", по традиции), красивые гравюры (часть из которых в нашем сообществе была, но давно, и не грех лишний раз полюбоваться).

Первая часть:

02.10.2013 в 16:18

Пишет  oni-fukucho:

1/3
пошел разговор про бисененов, так что я не удержался и сел переводить вот это
все картинки кликабельны

Тысяча лет бисёненов
автор - JRBrown

Если вы уже когда-то имели дело с продуктами японской масс медиа, вам наверняка знакомо и понятие "бисёнен" - это неземной красоты молодые люди с глазами с поволокой, лучезарно улыбающиеся нам с обложек манги, аниме, дисков J-pop исполнителей и постеров фильмов. Как правило, популяризацию этого образа ставят в вину (или же в достижение?) эстетике сёдзё-манги, на которой выросло уже несколько поколений женщин, поставивших себе в идеал безупречных и прекрасных героев со всеми этими блестками-цветочками и глазами в пол-лица. Но не все так просто - даже при таком поверхностном подходе нельзя забывать о том, кто идеал прекрасного, желанного, андрогинного юноши уже тысячу лет находится в расположении японской эстетики.


Сузуки Харунобу. Вакасю любуется на изображение горы Фудзи. примерно 1650 год


“Ichi chigo ni sanno”: Первым делом послушники, потом уже - горное божество

Древнейшее стереотипное образное представление о прекрасном отроке - это понятие "чиго" (дословно - дитя, хотя в европейской традиции чаще переводится как послушник); чиго - это мальчик-служка в синтоистском или буддийском монастыре, на чьи плечи возлагались мелкие поручения, в том числе помощь при проведении обрядов и церемоний, участие в религиозных процессиях, чтение и пение сутр, исполнение сакральных танцев. Но кроме этого чиго еще и прислуживали монахам. Мальчики считались подходящими на статус чиго с семи лет и до самого обряда гэнпуку - то есть лет до пятнадцати. Некоторые из них были из аристократических самурайских семей, и их посылали в монастыри на обучение, другие - низкородные, иногда просто покупались у родителей или нанимались за мелкую плату - из них предполагалось сделать простых слуг. В отличие от старших мальчиков и молодых людей, которые уже допускались до более серьезных поручений, чиго позволялось (и это даже поощрялось) отращивать длинные волосы, носить мирскую одежду и даже белить лицо и чернить зубы. Конечно же, первоначально это было исключительно для того, чтобы религиозные церемонии выглядели красиво, да и унылая жизнь в монастыре была скрашена красотой чиго. Не удивительно, что чиго часто становились объектом вожделения старших монахов. Ведь кроме внешней привлекательности, некоторые чиго были прекрасно воспитаны, умели слагать стихи, играть на музыкальных инструментах и держались как настоящие аристократы, - многие дошедшие до нас романтические истории о чиго повествуют о мальчике из благородной семьи в качестве младшего партнера в однополых отношениях - так что происхождение чиго заранее делало его желанным.

Традиционно, истоком японского понятия "нансёку" (если переводить художественно, то - мужские краски) являются заимствования из китайской культуры. К четырнадцатому веку бытовало множество легенд о Кобо Дайси ("великий наставник, распространяющий учение Дхармы", он же - монах Кукаи), основателе эзотерической буддийской секты Сингон, который принес с собой и понятие нансёку вместе с религиозными воззрениями по своему возвращению из Китая в 806 году. Самого Кобо Дайси часто изображали в образе прелестного чиго.


Чиго Дайси - монах Кукаи в образе прекрасного отрока. Начало 14 века.


В книге с громким названием "Книга Кобо Дайси", написанной в шестнадцатом веке, оставшийся неизвестным автор высказывает предположение о том, что своеобразный этикет обращения с чиго был получен в религиозном видении и пересказан устами самого Кобо Дайси:

После того, как чиго заговорил, осмотри его со всей внимательностью. Чиго, который говорит тихо, легко поддается любви. С таким мальчиком следует выказывать свои искренность и смущение. Покажи, что заинтересован им, прильнув к нему. Когда ты снимешь его одежду, успокой его и объясни четко, что собираешься с ним сделать. […] Чиго может быть красивым, но невосприимчивым к любви. С таким мальчиком следует обращаться жестче. Ласкай его член, касайся его груди, а потом постепенно перемести руку к его ягодицам. К тому времени он уже будет готов к тому, чтобы ты обнажился и взял его без лишних слов.
перевод на английский - Schalow

Другие советы по соблазнению чиго включают в себя лесть, притворную заинтересованность в том, что нравится мальчику, например, увлечение его всякими гунки. Завершается книга сборником поз и советов по техникам анальной пенетрации нехило так во сне монах дзен постиг. пособие для древнего пикапера прям прим. oni-fukucho, а так же личный совет автора в добавок к мудрости Кукая: если у мальчика маленький рот, то и задница у него узкая (это по сути параллель со схожим трактатом, касающимся соблазнения женщин).

Книга Кобо Дайси может быть рассмотрена либо как фактическое подтверждение одержимости монахов чиго - первая часть книги посвящена жестам рук, мимике, медитативным техникам, либо как честный совет по теме, дорогой сердцу священнослужителей. Более приличные рассуждения по теме можно найти в книге двенадцатого века за авторством принца Сюкаку (1150–1202), настоятеля храма Ниннадзи. Сюкаку считает, что чиго должны старательно исполнять свои религиозные обязанности, держать себя прилично, одеваться со вкусом и посвящать все свое свободное время занятиям музыкой, поэзией и литературой. Он отмечает, что статус чиго - временный, всего на четыре-пять лет, так что мальчикам следует извлечь за это время как можно более полезный опыт.

Упоминания о любовных связях между монахами и чиго появляются только лишь в тринадцатом веке как минимум - в антологиях Дзиккинсё (1252 год) и Коконотёмодзю (1254) можно найти анектоды о том, как священнослужители влюбляются в прелестных чиго, танцующих в храме во время ханами. Более пикантные истории назывались чиго-моногатари (истории о чиго), - их с четырнадцатого по шестнадцатый век наберется всего с два десятка. Древнейшим из этих текстов является свиток неизвестного автора, датированный 1321 годом, который для обозначения современные ученые назвали "чиго-но соши" (инструкция для чиго). Следует отметить, что этот свиток можно считать старейшим образцом японской порнографии. Оригинал вроде как все еще хранится в храме Даигодзи. Чиго-но соши состоит из пяти историй, сопровождаемых эротическими иллюстрациями, и все они на тему того, как чиго испытывает жалость к мужчине, но не тому, которому он служит, и отдается своему воздыхателю до полного изнеможения. Первый рассказ - самый длинный - сохранился в двух вариантах. В первом дается красочное описание того, как преданный чиго старательно готовит престарелого монаха к соитию, чтобы удостовериться, что тот с этим справится. Во втором - подкрепленном иллюстрациями с подписанными на них диалогами - мальчика к соитию с его господином готовит уже старший слуга.


Один из мальчиков из Чиго-но соши, делает вид, что понятия не имеет, что с ним собираются делать. Автор неизвестен, репродукция с оригинала 1321 года.

Остальные чиго-моногатари не настолько пошлого содержания. Типичный сюжет для такого рассказа - это история о том, как монах влюбляется в прекрасного чиго, но мальчик или трагически погибает (причинами может быть болезнь, убийство или самоубийство), вследствие чего монах понимает быстротечности и хрупкость всех вещей в мире, справляется со своими мирскими страстями и постигает просветление. Многие из этих историй являются типичными религиозными притчами, в которых вся романтика сводится до минимума, другие же возводят любовную историю на первый план. Самая длинная из них - "Аки-но ё-но нагамоногатари" (Длинная история одной осенней ночи, датируется примерно 1377 годом или ранее). Эта история записана на нескольких свитках и сопровождена красивыми иллюстрациями. Аки-но ё-но нагамоногатари - это рассказ о том, как монах Кэикай с горы Хиэй во сне увидео прекрасного мальчика, и на следующий день он увидел этого чиго в храме Миидэра, соперника монастыря на горе Хиэй:

Он увидел отрока примерно шестнадцати лет. Одет он был в тонкие шелка , затканные узором из волн и рыб, нижние же одежды были бледно-алые, а длинный шлейф изящно стелился по земле, подчеркивая узость его бедер. Естественно, даже не полагая, что за ним наблюдают, мальчик вышел из-за бамбуковой ширмы в сад и отломил усыпанную цветами ветку с дерева, столь обильно цветущего, что со стороны оно казалось покрытым тяжелым сугробом. […] Когда он мягко ступал по площадке для игр с веткой с цветами в своей руке, его длинные волосы, трепещущие на ветру, точно морские водоросли, спутались в ветвях ивы, и ему пришлось наклониться. Он рассеянно обернулся, и Кэйкаи увидел его лицо, такое же точно, каким видел его в своем сне, что так зачаровало его, не смотря на то, что он не знал, кого видит.
перевод на английский - Childs

Монах и чиго (который оказался Умэвакой, сыном Левого Министра Ханазоно) обменялись поэтическими любовными посланиями и вступили в связь, но когда чиго вдруг пропал (его похитили тенгу), монахи храма Миидэра обвинили монахов с горы Хиэй, и началась война, во время которой храм Миидэра разрушили. Когда Умэвака вернулся и увидел свидетельства ужасной резни, он покончил с собой из чувства вины. Кэйкаи был сломлен и убит потерей, поэтому стал отшельником, чтобы найти утешение своей тоске. В конце истории открывается, что Умэвака был воплощением ботхисаттвы Каннон, посланным Кэйкаю для того, чтобы он обрел просветление.

Жестокость, с которой обращались с чиго в чиго-моногатари скорее всего была деталью чисто для драматического напряжения и поучительного эффекта. Авторы дошедших до нас текстов утверждают, что имели место многочисленные случаи соперничества между монахами, положившими глаз на одного и того же чиго, временами доходившие до смертоубийства. Эти случаи, вместе с решением многих сект о том, что по-хорошему бы стоило вообще запретить само явление чиго в монастырях, привели к многочисленным запретам, в том числе и к приказу 1324 года, изданному императором Го-Уда для храма Дайкакудзи. Но многие храмы все равно не отказывались от чиго - например, в 1355 году в храме Гакуэндзи в Идзумо был издан указ, согласно которому чиго должны были не только исполнять мелкие религиозные поручения, но и "облегчать холод одиноких ночей".

По завершению службы мальчика в качестве чиго, он, как правило, или становился монахом, или отправлялся обратно в свою семью, чтобы занять соответствующее положение в обществе. Но для низкородных мальчиков, которым уготована была участь слуг, впереди были иные перспективы. До наших дней дошел дневник некоего настоятеля храма Дайдзёин, в котором содержатся некоторые детали, касающиеся жизни вверенных ему чиго. В 1461 году он взял в услужение низкородного пятнадцатилетнего юношу по имени Аимицу и сделал его чиго. Шесть лет спустья он купил другого мальчика прямо у его отца. В 26 лет Аимицу стал монахом, в 1742 году он все еще прислуживал настоятелю и все еще формально не считался взрослым. После затяжной и мучительной болезни он покончил с собой в возрасте 28 лет. Некоторые ученые предполагают, что утрата статуса чиго, пусть и такая поздняя, вынудила Аимицу покончить с собой - будучи низкородным человеком он не мог занять приличное положение в обществе, а будучи фактически собственностью настоятеля, он не имел другого смысла жить, кроме как служить ему.

Вторая часть:

25.10.2013 в 22:05

Пишет  oni-fukucho:

2/3
продолжаю переводить вот это
все картинки кликабельны
предыдущее

Тысяча лет бисёненов
автор - JRBrown

Сюдо и бусидо

Ни высшая знать, ни буши не могли не поддаваться чарам привлекательных мальчиков: так что эквивалентно системе чиго сложилось и понятие "вакасю" - мальчик, как и чиго, уже не малолетнее дитя, но еще не подросток, достигший возраста гэнпуку. Отличительной особенностью вакасю была особая прическа - волосы у них на голове были чуть выбриты на макушке, но при этом у них все еще была длинная челка-маэгани - не самые две передние прядки. Кроме того, им позволено было носить длинные рукава, как у девушек на фурисодэ, яркие цвета, цветочные узоры на их одежде, - словом, им были дозволены все атрибуты, присущие детям и женщинам, но не взрослым мужчинам. Мальчиков из самурайских семей часто брали в знатные дома на должность косё, - как и чиго, они выполняли обязанности пажей или адъютантов, да ко всему еще и были украшением доме - они развлекали гостей своего господина, а иногда и сопровождали его в постели, если то было затребовано. Но в отличие от чиго, вакасю обучались и военным дисциплинам, их даже брали с собой на поле боя, не смотря на их возраст. Вакасю носили по два меча, не теряя своих статусных атрибутов.


Китагава Утамаро.
Масиба Хисаёши и косё. 1804 год
(намек на Тоётоми Хидэёши и Ишиду Мицунари)

Как и чиго в монастырях, вакасю временами становились предметом распрей, так что отношения между косё и их нанимателями стали регулироваться - как формально, так и неформально. Одним из способов регулировки было принятие понятия "вакасюдо" (путь вакасю), укороченного, как правило, до "сюдо". Последний термин возник в 15 веке. В таких популяризированных в наше время текстах, как "Хагакуре" есть свидетельства о том, что в некоторых областях были даже негласные правила, согласно которым регламентировались отношения с вакасю. Если мальчик заводил себе любовника - дурным тоном считалось, если таковых было больше одного. Консумировать связь советовали только после нескольких лет проверенных отношений. Как только мальчик выбрал кого-то одного - ему следовало прекратить заигрывать с другими и достаточно жестко отказывать. Опять же, цитируют Хагакурэ, местячковый трактат

Есть и другие тексты, в которых приводятся негласные правила отношений с вакасю. Так, в "Синъюки" (1643) было сказано, что самым важным качеством вакасю было "насакэ" - то есть, "сочувствие, сострадание", - это схоже с тем, о чем говорилось в трактатах о чиго. По сути дела имеется в виду чувствительность к страданиям воздыхателя и готовность избавить его от этих самых страданий посредством физической или духовной связи. Вакасю, кроме всего прочего, должен был отринуть всякие мысли о статусе, богатстве и внешнем виде своего избранника, и даже не особенно беспокоиться о том, насколько он ему интересен. Мальчик должен был ценить только искренность чувств своего поклонника,прежде чем тот стал бы его "нендзя" - первым мужчиной, который бы любил его искренне и глубоко. Дошедшие до нас тексты кроме Синъюки так же намекают на то, что привлекательность мальчика была, как правило, самым важным для мужчин, желавших вступить с ним в связь. Идеальными качествами были бледная кожа, длинные, блестящие черные волосы, алые губы, тронутые румянцем щеки и грациозные движения. Кроме того, ценились и навыки игры на флейте и бива и способность слагать стихи.

В более поздних изданиях Синъюки указан и возраст, в котором мальчик может вступать в связь: в 12-14 лет (по-нынешнему это 10-13) они все еще сохраняют детские черты, но красивее всего они в 15-17 лет (13-16 по-нынешнему). Зрелость наступает в 18-20 лет (16-19 лет по-нашему). После 20 лет они уже не пригодны для однополой связи. В тексте 17 века "Вакасю-но хара" приводятся примерно те же стадии зрелости: мальчик - "распускающийся цветок" с 11 до 14 лет, "бурно цветущий цветок" с 15 до 16 лет, и "облетающий цветок" с 19 до 22 лет. Преследование молодых людей, которые уже прошли обряд гэнпуку, считалось чем-то из ряда вон, преследование мальчиков, еще не вошедших в благоприятный возраст - дурным вкусом, но не всегда чем-то нелегальным или аморальным. Интересно, что золотой порой для женской красоты считался возраст 16 лет, а в веселых кварталах Эдо проституток 20-22 лет часто выставляли из заведения, потому что они не были привлекательны для клиентов.

Из вышесказанного становится ясно, что статус вакасю как объекта вожделения был так же краток, как их срок пребывания в статусе вакасю. В сборнике рассказов Ихары Сайкаку "Нансёку о:кагами" (Великое зерцало мужской любви, 1687 год) первы 20 историй рассказывают об амурных делах мальчиков из самурайских семей. В двух из двадцати косё, который спит не со своим господином, спасался от наказания только немедленным обриванием головы и заявлением, что он уже взрослый. Так добродетельный господин отказывался от своих прав на мальчика, а тот, в свою очередь, прерывал связь с любовником.

Пока продолжались отношения между вакасю и его партнером, последний должен был обучать мальчика чести, долгу и воинским искусствам, а так же быть положительной ролевой моделью и примером поведения - таким образом, сюдо было двусторонне прибыльным явлением. Пусть вакасю мог краситься и носить одежду, делавшую его похожим на девушку, но он все равно воспринимался как будущий воин - разве что на ранней стадии развития. В Нансёку о:кагами не зря по сюжету в одном и том же рассказе может сочетаться эпизод, где юноша занят своей одеждой или прической, а следом - тот же юноша будет вовлечен в поединок, кровавую месть, убийство или даже самоубийство. Поскольку процесс взросления и наступление зрелости были так же неотвратимы, как безрадостная кончина - красота вакасю сравнивалась с облетающими лепестками сакуры - приевшимся образом, несущим в себе оттенок и быстротечности, и эротики. Не зря даже такие исторические персонажи, как Минамото-но Ёшицунэ, во многих произведениях изображаются сначала как бисенены, а потом - как бесстрашные герои, готовые встретить трагическую смерть.



Представление, проституция и коммерциализация

В 1374 году молодой сёгун Асикага Ёсимицу посещал синтоистское святилище в Имагумано, где любовался на "обезьяньи пляски" храмовых мальчиков...домой он вернулся в 11летним (9-10 по современным меркам) танцором Зэами и его отцом Канъами в придачу. Не без поддержки Асикаги Зэами стал любимцем императора, и он исполнял танцы и короткие сценические произведения, которые писал для него отец - такие же он будет сам писать, когда станет основателем театра Но. Интрижка сёгуна с Зэами, конечно же, подвергалась строгой критике, не только из-за юного возраста последнего, но и потому, что Асикаге не пристало бы заводить связь с низкородным храмовым мальчиком. Однако придворный Нидзё Ёситомо защищал выбор сёгуна, отмечая неземную красоту Зэами.

"Когда он танцует, он прекраснее, чем все цветы этого мира и чем все семь осенних трав, увлажненных вечерней росой. […] Мне следовало бы сравнить его с изобильными соцветиями вишни или груши в тумане весеннего рассвета; вот чем он очаровывает, своей цветущей наружностью. "
перевод на английский Thomas Blenman Hare

И Но, и традиционные танцы иногда ассоциировались с мужской проституцией, но театр Кабуки был еще ближе к ней. Появившийся в начале 17 века и развившийся из представлений, которые ставились в борделях в качестве демонстрации имеющегося товара, театр кабуки изначально подвергся гонениям. Первые труппы кабуки показывали короткие пьесы с танцами и пением, - кроме того, роли исполняли и женщины, так что те нередко заводили себе покровителей из публики. С 1629 по 1646 был издан ряд запрещающих законодательных актов, изгнавших актрис со сцены - не только из Кабуки, но даже из кукольного театра дзёрури! Кроме того, было введено некое подобие цензуры - для пьес следовало выбирать более достойные сюжеты, не несущие в себе никаких пошлых и аморальных посылов. Примерно с 1612 года стали множиться чисто мужские труппы Кабуки, и, естественно, в такие труппы часто попадали хорошенькие вакасю, которые для исполнения женских ролей облачались в дамскую одежду, отчего становились еще привлекательнее. Тогда правительство решило, что снова возникнет проблема с неискоренимой связью театра и проституции, и был издан запрет на исполнение мужчинами женских ролей. В 1654 году и вовсе был издан закон, согласно которому все актеры должны были выбривать лбы, подчеркивая свой статус взрослого мужчины. В Нансёку о:кагами это явление описано как "словно нераспустившиеся цветы были сорваны с ветвей". К счастью многих, вакасю и оннагата ввели моду носить сложенный лоскут лиловой ткани, покрывая им выбритые волосы.

Кроме того, многие ученики, которых брали в труппы часто подрабатывали в чайных домиках в театральных кварталах. Слишком юные или слишком неопытные, чтобы играть на сцене, они становились "ироко" (пестрые дети, или более метафорично - дети любви), и хотя они были зарегистрированы в театре, многие из них в итоге даже не выходили на сцену.


Хисикава Моронобу, 1685

Актеры-вакасю (вакасю-гата, которые по сути и не были вакасю, а просто играли такую роль в пьесах) считались подходящими исполнителями не только для женских ролей, но и для ролей романтических героев и утонченных молодых аристократов. Вакасю были предметом вожделения и мужчин, и женщин, - так что и мужчины-проститутки обслуживали клиентов любого пола - что видно по сюнгам - разве что дамы предпочитали мальчиков постарше.

Кроме театральных кварталов, мужская проституция процветала и недалеко от храмов. От чиго требовались определенные обязательства, кроме всего от них требовалось приличное поведение или вероятность дать какие-либо обеты. Если монаху не хотелось брать на себя эту ответственность, или если в его храме было запрещено заводить чиго, он мог просто пойти в бордель - такие всегда были возле крупных храмов, где и монахи, и паломники могли заинтересоваться подобными услугами. В литературе и сюнгах 17-18 века видно, что амурные приключения монахов были частым сюжетом, вызывавшим насмешки.

В романе Ихары Сайкаку "Мужчина, предавшийся любви", увидевшем свет в 1682 году, главный герой с неизмеримыми сексуальными аппетитами, пройдя обряд гэнпуку в нежном возрасте 14 лет, совершил паломничество в храм Хасэ, по пути откуда он снял себе мужчину старше его на десять лет - чему он очень огорчился. Забавна эта ситуация тем, что как нельзя лучше раскрывает понятие нансёку: протагонист ожидал, что снимает мальчика, а не мужчину. Так что в итоге мы получаем смену ролей - сверху мальчик, едва остригший челку, снизу - взрослый мужчина, что было, естественно, полным переворотом привычной системы.

В то время, в середине 17 века, сюдо распространилось среди городского населения, частично благодаря процветающему издательскому делу, с помощью которого распространялись книги вроде Нансёку о:кагами, советы, касающиеся любой мелочи - от начала ухаживаний до письма с разрывом, когда страсть неминуемо угаснет, сборники поэзии, сальных шуточек, и безмерное количество укиё-э и сюнга в том числе. В 1676 году ученый Китамура Кигин составил труд "Ивацуцудзи" (Горные азалии, первое издание - 1713 год), антологию поэзии на тему сюдо. Целью его труда было создание благородного и чистого эстетичного образа мужской любви для современного читателя. Кигин избегал грубого материала, но его примеру последовали издатели порнографичной литературы и сатирической поэзии, начавшие собирать истории о похотливых монахах, мальчиках-проститутках и тому подобных. Однако уже в это время сюдо представлялось каким-то пережитком прошлого, на который лучше было бы любоваться издалека или которому можно было посвящать стихи.

Если сюдо и считалось чем-то вполне приемлемое, то в этом явлении были и отрицательные стороны. Наиболее очевидной отрицательной стороной было то, что многие пытались добиться молодых людей, вышедших из дозволенного возраста. В одной хронике 17 век говорилось о том, что мало кого привлекали юноши, у которых были волосы на ногах, или же пробивалась щетина на лице - доходило до того, что молодые люди избавлялись от нежелательной растительности на своем теле. На некоторых сюнгах 17-18 века можно увидеть троих взрослых, развлекающихся вместе - хотя такая гравюра, скорее всего носит сатирический характер: все трое омерзительны внешне - по их виду ясно, что они низкородная шваль. В углу гравюры проститутка в ужасе прикрывается, чтобы не видеть такую гадость.




Слива или ива, вакасю или девица?

Противоположностью нансёку было понятие "дзёсёку" - "женские краски, женская любовь". Оба термина предполагают, что один их партнеров - мужчина. Связь между двумя женщинами вообще не заслужила того, чтобы заиметь отдельное название. И литературные, и художественные памятники 17-18 века часто указывают на одновременную заинтересованность в партнерах обоих полов: на сюнгах нередко можно увидеть menage a trois с двумя мужчинами и одной женщиной, а то и с тремя мужчинами, как на сюнге Сузуки Харунобу примерно 1770го года , из серии "Фурю энсёку Манээмон", по сюжету которой главный герой совершает путешествие, в котором изучает все возможные виды разврата. На интересующей нас гравюре он наблюдает, как актер "развлекает" своего покровителя. На порнографических гравюрах и в фривольных рассказах, мужчины ищут связи и с вакасю, и с женщинами, женщины ищут связи с вакасю, а вакасю - с женщинами или более молодыми мальчиками. В пьесе кабуки "Наруками и Фудо-мё" (1742 год) есть сцена, в которой главный герой, Дандзё, которого оставили ни с чем , когда тот жаждал получить аудиенцию у аристократа, пытается овладеть 13летним сыном этого аристократа, который отбивается от него с криком "извращенец!". Отвергнутый, он пытается утешиться с прислужницей, но и она спасается от него. Тогда Дандзё сокрушается: "Две чашки чая испросил - и оба раза мне отказали!".


Масанобу Окумура
Новогоднее собрание в веселом доме. Примерно 1739 год


Сузуки Харунобу, 1740 год.
Образ вакасю закрепился в эстетике как стандартная визуализация образа привлекательного юного любовника, знакомого читателю как по сюнгам, так и по книгам. Актеры кабуки же всегда стояли особняком: и те, кто исполнял только мужские роли, и те, кто исполнял роли женские - часто подвергались яростным преследованиям 17-18вечных фанаток. В одном из рассказов в Нансёку о:кагами рассказывается омолодой аристократке, которая заводит роман с актером-оннагатой, который легко проникает в ее комнату, одетый женщиной, так что если он проходит мимо стражи - те тольео бледнеют от желания и пропускают красавца. Увы, ничего у них не получается кроме традиционное прекоитальной сакадзуки, - в комнату вламывается разъяренный брат девушки и забирает актера к себе, оставляя бедняжку неудовлетворенной.

Отсюда напрашивался вопрос, который не мог не терзать гулящих мужчин эпохи Эдо: как же не потерять своего любовника, если вы имеете еще и любовницу? В книгах того времени давался такой совет: не позволяйте им встретиться. Есть множество эротических гравюр, на которых мужчина обнаруживает свою любимую наложницу в постели с мальчиком (или наоборот), берет ситуацию в свои руки и в итоге имеет обоих. На других можно увидеть настоящие оргии - где все довольны, не смотря на неудобные позы.


Сузуки Харунобу. 1765-1770

@темы: живопись/графика до XX века, мужчины/юноши, литература до XX века, научная литература/статьи, Япония, проститутки, монахи, актеры

---

Вопрос гомосексуализма среди хэйянских аристократов прояснен!

[Идари]

19.05.2011 в 13:31

Пишет  lexxnet:

было, было!
Все у них в Хейане было.
Читающие мой дневник, возможно, в курсе, что вопрос «существовал ли в эпоху Хейан светский – не монашеский (с этим-то все очевидно) – мужской половой гомосексуализм» гнетет мой мозг довольно давно.
И – ура, ура! – Америка открыта: таки да, существовал.

Warning: все дальнейшее подчерпнуто из книги “Male colors”, если автор гонит, то я не виноват.

Итак, начиная издалека, в Японии изначально, видимо, не было табу на анальный секс и на однополый секс, т.е. ничего такого на религиозном уровне не зафиксировано.
С другой стороны, нейтральных/положительных упоминаний тоже не зафиксировано.
Так что светский гомосексуализм в ранней Японии по какой-то причине образует этакую фигуру умолчания – вроде суслик должен быть, а никто про него не пишет. Кроме как намеками.
Литературные намеки я сама практически все отловила (тыц и тыц, кто еще не), причем в первом случае неясно, носит переписка стебный характер или военный министр действительно влюбился в подчиненного (я склоняюсь ко второму, недаром же мужик на работу ходить перестал, верно? ), а во втором это единственное упоминание на весь чертов роман.
Далее, есть известный роман «Путаница» (Торикаэбая-моногатари), но там больше про гендер-бендер.
Есть также несколько элегических стихов в «Манъёсю» (680-682 и 786-788) и еще один образчик дружеской переписки в Исэ-моногатари (№ 46), но чувствительные стишки на прямое доказательство не тянут.
Однако…
Ура, ура, как и было сказано, доказательства нашлись и где – в мужских дневниках. Автор приводит четыре фамилии и три из них – Фудзивара.
Здесь я не знаю, насколько детализировать, поскольку ничего из этого не только на русском, но, кажется, и на английском не выходило.
Ну, в общем…
Например, был такой Фудзивара-но Ёринага. Он вел дневник под названием Дайки, где в частности фиксировал пересыпы с мужчинами (в активе, конечно), в основном, с танцорами-маибито. Например, в 1148 г. автор отправился в храм Тэннодзи в Наниве (Осаке), увидел там красавчика, но переспать с ним не смог, так как ему приснился вещий сон – дескать, ни-ни, пока не закончишь паломничество.
Остальные сами ни в чем таком не признавались, зато кивали на императоров. Например, знаменитый Го-Сиракава якобы спал с Фудзиварой-но Нобуёри (кончил тот, как известно, плохо), а Го-Дайго – хотя это уже Камакура – потрахивал Хино Кумаваку, о чем даже википедия сумела упомянуть.
Больше инфы не нашлось, но и то хлеб, потому что другие книги эту тему обходят вообще.

Теперь об оральном сексе.
Одно (!) упоминание.
Это я сейчас об однополом минете; женщин сюнги таким манером изображали, хотя и редко (автор объясняет это не табу, а техническими проблемами – у женщин на «весенних картинках» обычно ма-аленький ротик ), а вот мужчин – ни разу.
Единственное же лит. упоминание находится в свитке 14 века Chigo no soshi, т.е. «Свиток послушника», который сам по себе угарный – там у престарелого бонзы молодой любовник и, увы, нестояк, - но про него как-нибудь отдельной строкой. В общем! – в этом рОмане в картинках есть сцена, где бонза, цитирую, вовлекает послушника в анилингус (!), пока тот у него отсасывает (!).
Картинка должна быть, но не нашлась, увы.
При этом они обмениваются репликами: "Ах, восхитительно, хотя и горьковато" - "Тоже ничего, хотя и немного солоновато".
Но это, повторюсь, единственный записанный случай, в общем, жуткий изврат.

изнемогает

@темы: мужчины/юноши, Япония

---

Альтернативная история Японии с женским доминированием

[Идари]

Внутренние палаты (Ohoku, The Lady Shogun and Her Men, 大奥 )
Информация из сообщества Asianfilms:
Производство: Япония, 2010.
Продолжительность: 116 мин.
Жанр: псевдоистория, мелодрама.
Режиссер: Fuminori Kaneko (Tiger & Dragon, IWGP, Kimi wa Pet, Kisarazu Cat's Eye, Suna no Utsuwa, Tokkyu Tanaka 3 Go).
В ролях: Kazunari Ninomiya, Kou Shibasaki, Maki Horikita, Tadayoshi Okura, Aoi Nakamura, Hiroshi Tamaki, Sadao Abe, Kuranosuke Sasaki.
Сюжет: 1716 год - странная болезнь выкашивает три четверти мужского населения Японии. Женщины выдвигаются на доминирующие роли в обществе, мужчины становятся сексобъектами и спермодонорами. Юный самурай попадает в гарем нового сёгуна, разумеется, женщины, в самую гущу интриг...
Релиз: 1 октября 2010 г. в Японии
Официальный сайт
Сценарий: Фуми Ёсинага (автор оригинала), Нацуко Такахаси
Факты:
* основан на манге "Ōoku: The Inner Chambers", автор - Фуми Ёсинага (Fumi Yoshinaga), выходит с 2005 г.
* бюджет - ¥ 1 000 000 000
Награды: в 2011 г. Хидэфуми Ханатани был номинирован на Премию Японской академии - "Best Art Direction"
Трейлеры: Ôoku / Ohoku / The Lady Shogun and Her Men (2010)
Торрент, трек японский (.mkv, очень дурацкая копия, приплюснутая)
Другой торрент, требуется регистрация
Английские субтитры (на народе, если тот сайт не грузится)

От себя добавлю, что фильм очень хорош: увлекательный сюжет с концовкой, неожиданной для японского исторического фильма, прекрасная игра актеров, красивая картинка. Тема гомосексуализма представлена не особенно графично, но весьма широко и мило. Чем еще развлекаться мужчинам в гареме, если нет женщин. Все слуги, кухарки, швеи, уборщики, прачки и т.д. во внутренних покоях замка сёгуна - юноши. В главного героя влюбляется один мальчик, другие его пытаются изнасиловать (безуспешно), прочие вовлечены в отношения друг с другом. Не слишком много отличий от замка какого-нибудь даймё в настоящей, не альтернативной Японии Отдельного внимания заслуживают мальчики-проститутки, наполняющие квартал красных фонарей. Наверняка этот элемент тоже не слишком отличается от исторической Японии. Приятного просмотра!

Несколько приятных капсов

Слева - мальчик, ага


А у его любовника тоже есть любовник! Мужик постарше и повыше рангом.


Мужчины и юноши при всем параде ждут аудиенции у дамы-сёгуна.

@темы: мужчины/юноши, фильмы/клипы, Япония

---

из Сайкаку

[lexxnet]

Новелла "Кичливый силач", родители отговаривают сына заниматься сумо:

- Нынешней весной тебе исполнится девятнадцать. Вот бы ты и поехал в столицу, полюбовался тамошними вишнями в цвету, а заодно и развлекся. [...] Непременно наведайся в веселый квартал Симабара и, если захочешь, перезнакомься со всеми таю. А то поезжай в Осаку, заведи дружбу с тамошними актерами, какой тебе понравится, того и выкупай тотчас же.

Но даже это заманчивое предложение не отвратило неблагодарного свинтуса от идиотского занятия. Естественно, плохо кончил.

А это из новеллы "Ночь, когда хозяева меняются домами":

— А я возил младшего брата в Киото, — отозвался другой [постоялец],— там на Четвертом проспекте живет мой знакомый актер. Думал, он мне поможет пристроить юнца к труппе, — получил бы я тогда задаток, расплатился с заимодавцами. Признаться, я был уверен, что у брата моего незаурядная внешность и со временем он сможет стать знаменитым актером. Каково же было мое огорчение, когда мне объявили, что уши у него маловаты и потому принять его в труппу нельзя. Так и пришлось нам ни с чем возвращаться назад. До чего же много, доложу я вам, красивых мальчуганов на свете с задатками настоящих актеров. Каждый день в Киото привозят двадцать, а то и тридцать таких мальчиков от одиннадцати до тринадцати лет. Посредник рассказывал мне по секрету, что есть среди них и дети из благородных семейств — сыновья врачей и ронинов. Видно, туго пришлось в этом году их родителям, раз они даже чадо свое готовы отдать в лицедеи. Словом, желающих пристроить своих детей к труппе столько, что можно выбрать лишь самых достойных. Договор с ними заключается сроком на десять лет с жалованьем от одного каммэ медяками до тридцати моммэ серебром. По красоте лица и изысканности манер никто не может сравниться с мальчиками из Камигаты. Вот нам и пришлось ехать домой ни с чем, только на дорогу поиздержались.

Заботливый братец, нечего сказать.

@темы: Япония, актеры

---

Фантастический тругендерный косплей с элементами яоя

[Идари]

10.08.2010 в 19:22

Пишет  fantegerol:

Слешная фантастика

Название косплея: 桃花债 (долг перед цветущими персиковыми деревьями)
*перевела как смогла >_< дословно было так: 桃 - персик , 花 - цветок / цветение , 债 - долг *
Оригинальное название: 大风刮过

Косплей - группа: 黑天工作室 (Black Days Studios)

Всё это ПАРНИ !!

В ролях:

В ролях

宋珧元君 (Yuanjun): 云子 (Yun Son)



衡文清君 (Zhao Heng или Heng Wen Qing Jun): 小梦 (Little Dream)



天枢星君 (God Tian Shu): 魂魂 (Soul Soul)



碧华灵君 (Bi Hua Lingjun): 丁伦 (Dinglun)



丹絑仙帝 (Dan Zhu Xian Di - император): 曲豆 (Qu Dou) - Цюй Доу



На некоторых из этих косплееров уже кое- что есть (инфа , косплей) - скоро буду делать с ними посты
Кому какой понравился ?))))

КРАСОТААА ~ (≧ ▽ ≦ ) ~

@темы: мужчины/юноши, живопись/графика после XX века, Китай

---

Два актера

[teahouse]

Гравюра Исикавы Тоёнобу, 1740-е гг., изображает актеров Накамуру Ситисабуро II (слева) и Саногаву Итимацу (справа). Совершенно очевидно, который из них исполняет женские роли
Из статьи на английской Вики про вакасю

@темы: живопись/графика до XX века, мужчины/юноши, Япония, актеры

---

Трио

[teahouse]

Гравюра Окумуры Масанобу "Сексуальное трио" (1738)
Отсюда.

@темы: живопись/графика до XX века, мужчины/юноши, Япония

---

[Эрл Грей]

Из книги Дж. де Бекера "Гейши" (де Бекер Дж. Гейши, М. : Центрполиграф, 2010. Опубликована впервые в 1899 году под названием "Бессонный город: Жизнь гейши и куртизанки в Старом Токио". Перевод с англ. А.И. Шмелёва.)

Яро

Вся рота весь Эдо шагает не в ногу, один только прапорщик в ногу.


«ЯРО» – PECCATUM ILLUD HORRIBILE, INTER CHRISTIANOS NON NOMINANDUM*

Предмет настолько отталкивающий и противный, что автор предпочел бы закрыть глаза на существование такой ужасной стороны человеческого порока и промолчать, но друзья, на чье суждение он полностью полагается, указали, что сама природа этой работы требует хотя бы упоминания о той омерзительной форме распутства, что существовала в Японии в позднем Средневековье.

В начале эпохи Эдо (где-то 1578) следы традиций, сформировавшихся в предшествовавший период междоусобных войн, продолжали существовать в виде неестественных отношений (зародившихся в военных лагерях), были занесены в метрополию и распространились в городах, где конечно же нашлись обнищавшие люди, готовые удовлетворить любые пакостные желания. Среди театральных актеров было определенное число порочных и распутных представителей, кто без колебаний был готов покорствовать своим покровителям и согласиться на любое физическое унижение за деньги.

После театральных представлений в провинции Идзумо актрисы вошли в моду, но, поскольку общество было больно и испорчено, власти запретили женщинам появляться на сцене[1]. Это вывело на первый план молодых актеров-мужчин. Выступления этих привлекательных юношей пленили публику и разохотили множество сластолюбцев. Порок распространился настолько, что в 1-й год Дзёо (1652) подобные выступления были запрещены вообще, но уже на 2-й год того же периода (1653) под давлением определенных персон было получено разрешение на драматические представления под названием мономанэ кёгэндзукуси (различные комические пьесы).

Наученные горьким опытом и в надежде воспрепятствовать распространению порочной практики власти предписали актерам брить волосы надо лбом[2], и прозвище «вакасю» (юноша) было официально заменено на «яро» («прохвост»). Чтобы обойти закон и свести на нет его предписания, актеры, играющие роли женщин, повязывали полотенце, чтобы скрыть бритую голову, и надевали шелковые или креповые шляпы[3]. Облик этих мужчин настолько превосходил красоту настоящих женщин, что, невзирая на все усилия властей, тяга к неестественным наслаждениям захватила весь город. В русле общей тенденции были изобретены и поступили в продажу игры «яро карута» (карты с изображениями яро) и «яро сугороку»[4]. Кроме того, предприимчивые люди печатали картинки с изображениями яро или издавали хёбанки (нечто вроде театрального справочника). Волна безумия достигла таких масштабов, что безрассудные фанатики заходили столь далеко, чтобы оставлять в буддийских и синтоистских храмах молитвенные таблички во здравие этих омерзительных яро!

Оазисами этого подлого сообщества были Нэгимати в Эдо (Токио), Миягавамати в Киото и Дотонбори в Осаке. Дома, где проживали яро, в просторечии звались кодомоя (детский дом). Такие заведения нанимали, а затем предлагали клиентам привлекательных мальчиков точно так же, как поступали публичные дома с женщинами. Здесь мальчиков обучали кое-какому актерскому мастерству, и затем они попадали на сцену. Тех, кто участвовал в представлениях, называли бутайко (дети сцены), тех, кто только обслуживал вечеринки, называли кагэма, а тех, кто путешествовал по стране, называли тобико (прыгающие или летающие дети).

В основном в такие дома свиданий (агэя) наведывались представители воинского сословия и священнослужители, но также услугами этих молодых людей пользовалось и немало женщин. Поначалу юноши лишь прислуживали гостям на банкетах, развлекали их танцами, но со временем их отношения с клиентами приняли форму обычную для женщин-проституток. Молодые люди стали копировать стиль женщин, чернили с помощью охагуро зубы (по женской моде тех времен) и имитировали манеры, присущие прекрасному полу. Изначально они одевались в характерные костюмы, известные как вакасю сугата (стиль молодого человека), но постепенно их пристрастия в одежде претерпели изменения, и в годы Мэйва и Анъэй (с 1764 по 1781) они уже одевались в изящные наряды ярких расцветок с длинными струящимися рукавами, как у женщин, носили широкие пояса и по-женски укладывали волосы.

В период Гэнроку (1688–1704) распространение порока пошло на убыль, но обычай приглашать яро оставался так же популярен, как приглашение проституток, и в годы Мэйва и Анъэй (с 1764 по 1781) достиг своего пика. В те времена в Эдо существовало не менее десяти мест, где можно было воспользоваться услугами яро, а именно Ёситё, Кобикитё, Хатёбори в Канда, на подворье храма Юсима Тэндзин (!), перед храмом Симмэй (!) в Сиба, неподалеку от храма Хатиман (!) на Итигая и т. д. Тогда в столице своим постыдным промыслом занимались 230 яро.

Вскоре, однако, то ли природа взяла свое, то ли законы, принятые в годы Кансэй (1789–1801), возымели свое действие, но к периоду Тэмпо (1830–1844) осталось лишь четыре места, где можно было найти яро[5]. Из них наибольшей популярностью пользовалось Юсима, но и там оставалось всего 25 юношей. В 13-м году Тэмпо (1842) при правлении Иэёси (1792–1853) – 12-го сёгуна Токугава – в рамках реформ, проводимых губернатором провинции Итидзэн Мидзуно Тадакуни (1794–1851), порок был почти полностью искоренен, и с тех пор неестественные сексуальные отношения в Эдо прекратились. В период Канъэй (1624–1644) в Эдо появилось несколько так называемых «парфюмеров» (когуури), которые предлагали своим клиентам неестественные услуги, а к годам Гэнроку (1688–1704) подобный бизнес окреп и развился. Красиво одетые, привлекательные, слегка женственные молодые люди передвигались по городу, имея при себе в коробочках из дерева кири (павлония войлочная) образцы различных благовоний, завернутые в ярко-синий шелк. Под видом продавцов своего товара они просачивались в дома аристократов и мелкопоместных дворян, но со временем такой промысел был запрещен. В те времена среди распутных женщин было обычным делом нанимать актеров и предаваться с ними аморальным развлечениям. Такие женщины после просмотра пьесы приглашали актеров в чайные дома и развлекались с ними так же, как развратники-мужчины с куртизанками.

Приведенное выше описание яро взято из книги «Нихон фудзокуси»[6], однако автор хотел бы добавить, что литература периода Гэнроку, несколько типичных образцов которой имеется в его распоряжении, очевидно, демонстрирует, что в XVII в. порок существовал совершенно открыто и безо всяких признаков стыда. Заинтересованных читателей можно отослать к «Дансёку окагами» («Зерцало мужской любви») (1687) и «Дансёку кино мэдзукэ» («Ростки мужской любви») (1703) как к образцам подобной литературы[7].

[1] Имеется в виду ранний вариант театрального жанра кабуки, поскольку во всех прочих жанрах женщин не было и раньше. (Примеч. пер.)
[2] То есть чтобы прическа выглядела несомненно мужской. (Примеч. пер.)
[3] Подробнее см.: Гришелева Л.Д. Театр современной Японии. М.: Искусство, 1977 (Примеч. пер.)
[4] Яро сугороку - настольная игра в кости с передвижными фишками. На доске изображен маршрут в виде картинок, с препятствиями и знаками, облегчающими их преодоление. Бросая кости, играющие передвигают фишку по клеточкам поля в соответствии с числом набранных очков. Выигрывает тот, кто быстрее достигнет финишной клетки поля. (Примеч. пер.)
[5] Ёситё, Хатёбори, Симмэй и Юсима.
[6] «История нравов и обычаев Японии». (Примеч. пер.)
[7] Это редкие издания, и японское правительство не разрешает их перепечатывать. Язык этих книг ни в коей мере не груб, а напротив, весьма цветистый и приятный. Небезупречно только содержание.

*(лат.) Ужасный грех, который не следует упоминать среди христиан (традиционный эвфемизм гомосексуальных отношений). (Примеч.  Идари, OCR также ее).

На иллюстрациях:
1. "Вакасю" смотрит на изображение горы Фудзи. Судзуки Харунобу, XVIII в. Image by © Burstein Collection/CORBIS
2. Мальчик-актер с любовником. Неизвестный художник, 1643
3. Вакасю с куртизанкой. Кунисада Утагава (1786-1865).
Иллюстрации подобраны к посту модератором, в книге не содержатся.

запись создана: 15.06.2010 в 14:29

@темы: живопись/графика до XX века, мужчины/юноши, научная литература/статьи, Япония, актеры

---

Из японской "желтой прессы"

[Идари]

05.06.2010 в 18:38

Пишет  RianoneL:

27.05.2010 в 11:32

Пишет  Mirrali:

Сегодня увидела у varesso потрясающую ссылку на желтую японскую прессу прошлых веков. Это действительно нечто!


Мальчика, родившегося в деревне Хигашиками, что в префектуре Кагава, назвали женским именем и воспитывали как девочку. Восемнадцати лет от роду, Оото поступил служить горничной в дом семьи Такаматсу. Вскоре он переспал с дочерью хозяев, а так же с другими женщинами и девицами, проживавшившими в округе. Лакировщик Хаяцо из деревни Ясумото влюбился в Оото и женился на нем, хотя уже знал, что Оото мужского пола. Три года спустя, Оото решил попробовать себя в роли мужчины и коротко обрезал волосы (женщина коротко стричь волосы было официально запрещено). 

За остальным тык сюда.

@темы: живопись/графика до XX века, кросспол/трансы, Япония

---

Одна картинка

[Идари]

Как всегда, via  vivianne_undo:

Исходный поцт (там еще, но в одиночку)

@темы: мужчины/юноши, живопись/графика после XX века, Китай

---

Секта Золотой Орхидеи

[Идари]

14.05.2010 в 01:39

Пишет  Эрл Грей:

Секта Золотой Орхидеи

Китай никогда не являлся местом, где было принято открыто выражать своё недовольство против установленной системы патриархата. На этой почве в период династии Квин появилось малоизвестная Секта Золотой Орхидеи, — рай для лесбиянок и женщин, которые решали не обременять себя узами брака.

При вступлении в Секту Золотой Орхидеи произносилась клятва, в которой две девушки обещали друг другу вечно хранить верность. Согласно книге Ху Пуан «Описание китайских обычаев: Гуандонг», «если две женщины хотели быть вместе, одна из них готовила арахисовые конфеты, финики и другие сладости в качестве подарка, чтобы показать свои чувства. Если другая женщина принимала подарки, то она становилась связанной со своей подругой. Если она отвергала подарки, это означало отказ от предложения быть вместе. В случае принятия предложения происходила церемония подписания контрактов. Состоятельные пары обычно приглашали друзей, и друзья, поздравляющие девушек, праздновали событие всю ночь. После оформления отношений, две женщины становились похожими друг на друга, как две капли воды. Если какая-то из женщин нарушала клятву, женский коллектив общества считал её ответственной и подвергал унижениям, часто устраивая побои, поскольку таковы были обычаи».

Но Секта Золотой Орхидеи была не обязательно только обществом для лесбиянок. Многие женщины приходили сюда в отчаянии, чтобы успокоиться, оказавшись в ловушке обычного замужества. Во времена, когда женщина никак не могла влиять на выбор своего будущего партнёра, когда её родители подыскивали выгодного для них по социальному статусу и обеспеченного жениха, легко представить множество союзов юных девушек с пожилыми мужчинами, грубыми мужчинами, мужчинами, которые превратили Секту Золотой Орхидеи в убежище от культуры, ориентированной на мужчин.

Некоторые члены Секты не были замужем, и не были лесбиянками, но тем не менее желали уйти от общепринятой структуры общества, которая отрицала роль Женщины в традиционной Конфуцианской культуре. Обычно когда девушка выходила замуж, её мама, тётя или сёстры делали ей свадебную причёску, которая указывала на то, что она теперь сексуально недоступна. Но когда женщина сама делала (или не делала) себе такую причёску, она, фактически, бросала вызов своей деревне и всему остальному миру, что отказывается играть в установленные игры. Словно, говоря этим, не нужно мне ни ухаживаний, ни мужа, ни секса, ничего! Удивительно, но таким женщины, живущим по своим правилам, после выполнения ритуалов в Обществе, обычно устраивался пир.

Но для таких женщин назад выхода не было. Если в деревне узнавали про её развлечения с мужчинами, после того, как девушка делала себе причёску, указывающую на недоступность, её наказывали, вплоть до смертельного наказания.

Находчивые китаянки из Секты Золотой Орхидеи нашли выход из рабской жизни. По традиции, женщине позволялось вернуться в свой дом после трёхдневной свадебной церемонии, и только изредка посещать дом своего мужа. Некоторые находили мужчин, которые бы женились на них за выкуп и премию, а затем бы оставили своих жён одних. Иногда мужчины не было уже в живых, но семья хотела организовать посмертный брак за определённую сумму.

Жизнь в период династии Квинг для мужчин нестандартной сексуальной ориентации была не намного лучше. Раньше, в период династии Жоу, Герцог Линг Вэй гулял во фруктовом саду со своим «лучшим другом» Микси Ксиа, который отдал герцогу откусанную половинку персика. Отсюда пошло называние гомосексуалов «наполовину съеденный персик», признав таким образом существование гомосексуальных отношений, по крайней мере среди благородных слоёв общества. После династии Хан такие отношения назывались «страсть разрезанного рукава», когда император Ай сказал, что скорее бы отрезал рукав своей королевской мантии, чем потревожил сон своего друга.

Такие отношения особенно процветали в провинции Фудзиань, где мужчина мог заплатить выкуп за молодого юношу и забрать его к себе домой, до тех пор пока он не достаточно постареет, чтобы жениться на женщине. Старший партнёр был известен как названый старший брат, а младший — названый младший брат. Когда старший брат посещал дом младшего, родители младшего сопровождали его, чтобы оказать уважение их зятю. Затем, когда младший брат создавал бизнес или женился, старший брат должен был помогать ему оплачивать расходы.

С приходом социализма в Китае, все нетрадиционные отношения постарались окутать тайной и запретами, а явление гомосексуализма объявили феодальным извращением. Может быть, поэтому удивительно читать, что такое распространённое явление в современном обществе имеет такие старые корни, как и древний Китай.

Отсюда

@темы: мужчины/юноши, женщины/девушки, научная литература/статьи, Китай

---

И опять красивые китайские юноши

[Идари]

19.03.2010 в 07:38

Пишет  vivianne_undo:

Прекрасное
Я опять обнесла mushlya

любоваться красивыми восточными мушшинами (осторожно, трафик!)

(с) Chunuo

А тут еще больше.

апд: Он еще и кукол делает!!!

@темы: мужчины/юноши, живопись/графика после XX века, Корея, Китай

---

Слегка гомоэротический арт в китайском антураже

[Идари]

08.12.2009 в 03:37

Пишет  mushlya:

Nemesis-wangyi (сёнен-ай)

Блог - http://nemesis-wangyi11.blog.163.com/

@темы: мужчины/юноши, живопись/графика после XX века, оборотни/демоны, Китай

---

Прекрасные демоны в китайских одеждах

[Идари]

Автор - китайская художница hazhangzhong.

@темы: мужчины/юноши, живопись/графика после XX века, оборотни/демоны, Китай